Добавить в избранное


Рекомендую:

Анонсы
  • Влечёт за МКАД очарованье >>>
  • Погружаясь >>>
  • На день 7 августа 2013 >>>
  • МИГ >>>
  • Записки машиниста (со стихами автора Эрнеста Стефановича и ссылками) >>>


Новости
Издана СТЕПЕННАЯ КНИГА родовых сословий России. На с.... >>>
30 марта 2013 года Княжеский совет всея Руси... >>>
Буклет о друге -- Светлане Савицкой >>>
читать все новости


Произведения и отзывы


Случайный выбор
  • Было бы название  >>>
  • Одиночество  >>>
  • К разумному будущему...  >>>

Рекомендуем:

Анонсы
  • Ничего особенного >>>
  • Во славу дома твоего >>>
  • ШАМБАЛА >>>
  • Сидячая работа >>>
  • Список авторских изданий >>>




Банерная сеть
"Гуманитарного фонда"

Брат Краткости

 

                                                       
             Дело умно выбирай,
                                                                        По себе найти старайся.
                                                                      Есть талант – не зарывай,
                                                                      Нет его – не з а р ы в а й с я!  Эрнест Стефанович
 
Что поделать, если у простого ученика сельской школы Павла Ч. внезапно и такой талант прорезался. Талант от Бога. Писательский. Очевидный любому дураку и механизатору широкого профиля.
Ну, нравилось парню писать! Нравилось выводить буковки, знаки разные ставить. Те же точки. Напишет предложение – поставит точку. Окончит писать – поставит жирную точку.
– Все, точка! – кричит и радуется.
Кричать начал рано, прямо c появлением на свет. Ни с какой тогда еще радости, а потому что впервые увидел насильную акушерскую помощь, понятно, кверху ногами.
Происходил очередной рост продолжительности жизни, поэтому не по дням, а по часам начал расти и он, даже некоторое время – без отрыва от пуповины. Несмотря на то, что родился не с той ноги, его своевременно и ухватисто спеленали и бережно, словно снаряд, уложили на хранение к друзьям по счастью.
С родительницей познакомился, когда она вдруг зажала ему нос, чтобы новоявленный талант распахнул рот и начал всемирно известный процесс питания. К его удивлению, при обмене веществ никто никого не обманул, а родителей вообще не выбирают. Может, и было в его матери что-то не совсем разумное, зато доброе и вечное, и щекотное.
Казалось, что теперь коротай время соской, смотри да впитывай. Оказалось – не казалось. На самом деле многие настырно спрашивали:
– Кто родился? Мальчик?
– Не-а.
– А кто?..
Сколько таких умных вопросов осталось без ответа – не приведи Господи!
Когда жизнь привела в школу, пришлось честно усвоить: не получишь в тыкву – не почешешь репу!
Колька Лындин на перемене догнал забившуюся в угол Ирку и поцеловал ее. Павлик схватил шустряка за ворот. И, ой, туго пришлось бы Кольке почесаться, если б человек чести не почувствовал, что его самого кто-то сзади оттягивает за шиворот. Директор!
– А чего он? Чего он девочек целует?
И только приход матери Павлика Ольги Федоровны, учительницы химии, которую срочно вызвала из кабинета посланная директором практикантка, выручил этого Лындина.
А дальше и вовсе. Только педагоги начали говорить нужные слова нарушителям спокойствия, глядь, бежит практикантка – надо было видеть ее лицо:
– Там завоняло и загорелось, сейчас взорвется! 
Ольга Федоровна тут же развернулась и бегом назад. Ученики невинно сидели и якобы готовились к уроку по изучению свойств щелочных металлов. На столе образцы лития, натрия, калия, стаканы, колбы, пробирки и реторты, другая наглядность. Что же произошло?
Оказывается, один потихоньку, стоя у стола, перелил воду из стакана в миску, отрезал кусочек калия и, когда практикантка отвернулась, бросил в эту посудину. Началось шипение, калий стал бегать по воде, появился – ужас! – фиолетовый огонь. 
Это настолько впечатлило приставленную хранительницу дисциплины, что она вот взбежала на другой этаж. Калий, понятно, сгорел, но тут уже показала свой взрывной характер Ольга Федоровна!
Старшеклассники, у которых она преподавала, не раз в течение недели подлавливали Павлика утром, когда он шел в свой класс:
– Родúла как? Рвет и мечет? 
Или:
– Ништо? Клевая настройка?
Но никто не мог сказать, что Ольга Федоровна в зависимости от настроения снижала оценку в письменных "на два бала за три замазки" или "сама подрисует крючочки – и два!". Была строгой, но справедливой, и никто не лил ей клей на стул, не подкладывал мышей и петарды, не натирал мылом доску и не подменял мел ни пластилином, ни пастилой.   
Однажды подслушали, как она сама себе говорила:
     – Учить… – вдумайся в каждую букву этого слова, Умей Чаровать И Творить, а мягкий знак в конце говорит о том, что это надо делать мягко, с любовью…
А корешей-корешеек своих Павлик сам не раз приводил в химический кабинет. Можно было с гордостью показать не только пробирки, колбочки, реторты, но и как мама из воды может сделать шипучку или цветной напиток.
     Рано начал Павлик проникать и в секреты писательства.
     – Ма, что ты так много пишешь. Может быть, сочиняешь? Рассказы? Роман для потомков? Или нет, наверно, сказки – для детей?
– Инструкцию по технике безопасности при пользовании лазерными указками…
– Чтобы не перерезать вдоль и поперек всех нарушителей дисциплины? И только?
– Да планы уроков пишу!
– Неужели до сих пор не знаешь, как вести уроки? Для кого тогда пишешь?
– Для проверяющих! Есть еще вопросы, пока у меня есть ответы?..
Павел  рос замечательным мальчишкой: замечал почти все не только вокруг, но и в прочитанных книгах, задумывался.
     "В начале бе Слово и Слово бе Бог…" Вот – Сло-ово бе-е Бо-ог! Ничем, кроме слова, не удалось достучаться до человеческого разума. Ни мечом, ни пулей, ни фугасом, ни ядерной бомбой. И книга – храм этого Бога!
Почему бы не верить в Бога, не любить Божий храм? Но…
Почему на вопрос "Есть ли Бог, нет ли Бога?" – религия отвечает отрицательно: "Нет, Бог есть"?
Почему наука на тот же вопрос отвечает положительно: "Да, бога нет"?
Почему умные, глупые, смешные и занудные слова перетасованы в переплетах, как "двухтысяча семь" числительных мастей?
Почему страницы кишат ашипками и упичятками?
Почему нашпигованы идиотскими "то есть", "на самом деле" и "как бы", неопределенными артиклями – "типа" и определенными – "чисто конкретно"?
Почему на пустом месте, а вот зазеленели пресловутые сетевые ужастики на "падонкафском" языке: "Превед, медвед"! "Ниасилил, многабукаф!" или "Аффтар, пеши исчо!"
Почему строки скользят ровно, не дрожат, не воют, не цветут, не спят, не летают, не хохочут, не пахнут, не жуют, не свистят, не пенятся, не смеркаются, не дохнут, никого не любят, ничего, кроме вранья, не признают?
Почему главные предложения скрывают свою бездарность за придаточными, вводными?
Почему нежные слова, как голубые звездочки, не мерцают, а жестокие – не лязгают рваным железом?
Почему меж слов нет знаков любви, ненависти, красоты, голода, безразличия, опьянения, доброты, других чувственных вместо горбатых "?" и возбужденных "!"?
Почему меж строк угадывается такая абракадабра всмятку, которая не делает чести ни одному ничего не читающему негодяю?
Почему?
     Неужели успешный тот, кто "успел", раскрученный тот, кого с моста столкнули и заставили крутиться против течения, продвинутый тот, кого все время двигают? А талантливый? Не тот ли, кому завидуют и стараются не замечать?..
Но его-то ведь заметили?
Начальство приезжало. Федедральное, маницапальное. Думняки, гдепутаты, гдепутаны. На черных шестисотых. Сами тоже все в черном, от купюр. С длинными не средними, а указательными пальцами.
И с корабля на баб! И обратно – на лоно. Там, где кончается асфальт, пили воздух – ведрами! Их хлебом не корми, дай молочка из-под бешеных кобыл.
До упаду коньсультировали – и с коня, и просто так, на ровном месте. Опосля опохмелки завсегда старались помочь крестьянам, тем же советом подсобить. Смотрят, бывало, как небоскребнутые, на пашенку и говорят:
– Плохо, плохо взборонили. Всего-то пуда два пшеницы по осени получите.
Одни местные думалишенные активисты благодарно удивлялись:
     – До чего наука дошла! Мы рази мечтали – два пуда пшеницы с клина, на котором намедни брюкву посеяли!
     Другие ахали:
     – Только не надо поднимать деревню, – опять оторвете от земли!
Лекции читали. Как правильно питаться ртом. Как ухаживать за посадками чипсов. О том, что курение зеленого Иван-чая не менее опасно для здоровья, чем питье растворимого Васи-кофе. О том, что нынче каждый культурный селянин должен знать, – вилы надо держать в левой руке, а косу – в правой.
Постановления доводили. "О повышении качества фальсифицированной водки", другие там. Данные опять же. Предвыборные социологические. Выходило, что в состав законодательного собрания региона войдут 5 % депутатов с криминальным прошлым и 95 – с криминальным будущим.
На вопросы, в том числе ехидные, отвечали.
– Что это, по-вашему, значит, если каждую ночь видишь во сне картошку?
– По-нашему, значит, – или весной посадят, или осенью уберут!
– Знаете, как слово "депутат" расшифровывается?
– Конечно. Деньги Есть Помощников Уйма, Только Ахинею Талдычит!
– А как звучит, если наоборот прочитать, к примеру?
– Татупед… что ли?
Правильно, татупеды и есть!
И ведь только один местный интересант явно выступил против:
– Разрешите вас перебить! – но, хорошо, что в меру трезвая охрана дрын у него вместе с руками таки выкрутила…
Да, стучались к Павлу в погреб, куда он на все каникулы сиганул, чтобы брать высоты творчества. В зоне недосигаемости мобильники не брали, потому кричали в отдушину. Мол, не зарывайся. На белый PR раскрутить предлагали…
Кабы не грязь черноземная, дык и слабó раскрутили бы. А то только разойкались:
– Ой, тут тараканы по углам!
Еле успокоили: мол, так им и надо, наказание отбывают!
А все ж, перед самым отъездом пиарасты прямо голове администрации констатировали:
– Большой талант у вашего Павла, сложившийся.
– Да – вдвое, в таких-то условиях…
– Да – не в угол носом рос!
– Чтобы с таким талантом совладать, надо высшую школу привлекать, армию, спецназ.
Легко сказать... А в прошлый раз, когда буряки из снежного плена освобождали, или позапрошлый, когда с охватом урожая ньютоновки в садах до белых мух окапывались, или по весне, когда картошку с избитыми сливками в грязь похоронили...
И-эх, начальнички, им как что не так, сразу – спецназ, спецназ... Послушать их, генерал-капитанов, можно и до смерти не умереть! А ведь каждый имеет право. На лево...
     Павел вздохнул и вернулся к своим размышлениям. О прозе и поэзии. Вот ведь получается – сравнивать их между собой вообще не с руки. Поэзия-то первична, "устами младенца...", а проза – то, что осталось от нее вследствие жизни. Не стихами ли говорило человечество в своем детстве, не рифмованная ли поэзия звучит в первых криках малышей? "А-а, а-а, а-а, а-а,/ А-а, а-а, а-а, а..." – не четырехстопный ли хорей – "Сквозь волнистые туманы/ Пробирается луна..."?
     А некоторые, и сам Павлик в их числе, были вполне солидарны с вождем пролетариата прошлого столетия. Который уверенно говорил своему горькому другу: "Ну, что стихи легче прозы – я не верю! Не могу представить. С меня хоть кожу сдерите – двух строчек не напишу..."       
     Позавчера Павел отправил в редакцию литературного журнала свою прозу школьной жизни с припиской о том, что разделяет сожаление заведующего отделом по поводу невозможности напечатать первый присланный рассказ, и поэтому написал вот второй. Нет, он не отступит, станет настоящим мастером слова.
Решительно оделся и заглянул в кухню:
– Ма, пора!
– Ты что, это всерьез?Есть мудрая формула: СЧАСТЬЕ = УСПЕХ / ЖЕЛАНИЯ. Как увеличивать дробь? Или в числителе копить достижения, или знаменательно умерить аппетит…
     – Да, конечно. Но я должен по настоящему вжиться в образ.
     – С ума сойти!
     Павел только пожал плечами.
     – Пойми, на что ты себя обрекаешь? Не выдержишь и одного дня этой собачьей жизни!
     – Настоящий писатель не думает о лишениях.
     – Ты упрям, как всамделишный бульдожка! Можешь делать, что хочешь – с меня хватит! Можешь отправляться хоть в Африку и вживаться в образ козлобарана, и тебя раздерут львы! Зато узнаешь, какие чувства терзают душу, когда тело терзают дикие звери! Можешь прыгать в океан и вживаться в образ дельфина! И тебя сожрут акулы прежде, чем ты утонешь! Можешь... – Ольга Федоровна не находила слов. – Ну, скажи мне, что ты пошутил?
     Павел взял маму за плечи, вытер платком ее слезы и примирительно поцеловал.
     – Ты должна меня понять. И с меня хватит – слишком долго писал о том, чего не видел. Моя повесть будет называться "Собачий вальс". А настоящий писатель никогда не станет писать о том, чего не знает, чего не испытал на собственной шкуре. Сколько писателей переработало матросами, чернорабочими, грузчиками! Сколько журналистов рисковало жизнью ради нескольких правдивых строчек! А я ведь ничем не рискую. И потом, я все время буду рядом.
     – А что отец, приедет, скажет?
     – Скажет: "Молодца, и, как настоящий писатель, естественно претендует на одиночество!" – Павлик тихо вздохнул и добавил:
     – Я так хочу стать писателем.
     Он стремительно встал.
     – Ну, пора!
     Они вышли во двор.
     – И, ма, не вздумай баловать меня своими деликатесами. Делай все так, как я тебя просил, иначе мне придется все повторить сначала.
     С этими словами Павел лег на землю. Ольга Федоровна надела ему ошейник и пристегнула цепь. В которой – секрет привязанности собаки к человеку. Хотя второй конец привязи был укреплен на собачьей будке.
     Потом она стояла и плакала, а он, положив голову на ее туфли, легонько терся ухом о щиколотки. Наконец, она убежала в дом, а он влез в будку, улегся на свежее сено и заснул.                      
     Павлику снилась сладкая мозговая кость, Муму и Каштанка, Белый Бим Черное ухо, Джим, дающий на счастье лапу всем, и далекая загадочная луна…
 
К разделу добавить отзыв
Все права принадлежат автору, при цитировании материалов сайта активная ссылка на источник обязательна