Между ними взошла тишина,
Разрастаясь по комнате вязом:
Он охвачен любовным экстазом,
Но в молчании вязнет она…
Она была улыбчива и прекрасна. Молчалива и холодна. Он гладил и самозабвенно целовал ее, даже не зная, нравится ли ей эта нежность.
Она продолжала с непонятной улыбкой прямо и открыто смотреть на него серыми глазами и молчала. Он, теряя остатки самообладания, схватил ее и понес…
Куда, дурачок, куда? Не в сумеречный интим спальни, а в багряные волны заката, льющиеся из балконной двери. Она не сопротивлялась, а будто с насмешкой, все так же молча, не моргая, смотрела на него.
Он, как раненый зверь, отскочил, бросился прочь. Но вдруг обернулся, пытаясь охватить всю-всю взглядом, и стремительно взял ее. Порыв был безудержен, он бесцеремонно переворачивал ее, бросал на стол, на диван, на широкий подоконник, на ступени ведущей на чердак лестницы. И целовал, и целовал, мял и целовал…
Наконец он отбросил ее на ковер.
И опять она не вскрикнула, не зарыдала, будто ей не было больно.
Он благоговейно приблизился, поднимая почти порванную фотографию, с которой молча и улыбчиво смотрело лицо любимой, и бережно разгладил ее.
