Добавить в избранное


Рекомендую:

Анонсы
  • Влечёт за МКАД очарованье >>>
  • Погружаясь >>>
  • На день 7 августа 2013 >>>
  • МИГ >>>
  • Записки машиниста (со стихами автора Эрнеста Стефановича и ссылками) >>>


Новости
Издана СТЕПЕННАЯ КНИГА родовых сословий России. На с.... >>>
30 марта 2013 года Княжеский совет всея Руси... >>>
Буклет о друге -- Светлане Савицкой >>>
читать все новости


Произведения и отзывы


Случайный выбор
  • Локомотивное депо Славянск   >>>
  • Золотое перо Руси-2007 (фото)  >>>
  • Три стихотворения на конкукрс...  >>>

Рекомендуем:

Анонсы
  • Ничего особенного >>>
  • Во славу дома твоего >>>
  • ШАМБАЛА >>>
  • Сидячая работа >>>
  • Список авторских изданий >>>




Банерная сеть
"Гуманитарного фонда"

НА ДОБРОМ СЛОВЕ

 

 
 
От уха до уха земли
 
Солнечная рыбка
Небо, как река, над чередою
Наших дел, безделиц, снов и слов
Уплывает в даль, где за чертою
Удит неизвестный рыболов.
            Ни волны, ни шороха, ни плеска.
            Лишь однажды в день над суетой
            Дергается тоненькая леска
            С крутобокой рыбкой золотой.
 
* * *
Будто льва дразнящий обруч в лепестках огня,
У шоссе горит подсолнух, солнышку родня.
Что за диво? Беспризорный – до сих пор живой?
Разве стерпят наши люди, чтобы – с головой?
            Стоп! Водитель хищно зыркнул.
            Прыгнул в пламя, будто в цирке!
 
* * *
Соловьи свое оттенькали.
Небо выцвело, как лен.
В сад с багровыми оттенками
Заглянул бездомный клен.
            И услышал: свисты зяблика,
            Воробьишкино "Жи-ву!" –
            Перебило стуком яблоко,
            Вдруг упавшее в траву.
 
* * *
Зачем спикировал на зябкий чернозем
Почти мгновенно слившийся с ним ворон
И, будто высчитав ходы прибором,
Пошел то вкось, то прямо – шахматным ферзем?
            Что здесь искать ему иль, может, охранять?
            Давно снят урожай и все, что можно снять.
            Лишь дикий дождь не вырван и не скошен.
            Растет, колючим ветром перекошен.
 
Металлическое
Как заклепки зари,
На снегу снегири
Многорядно разбросаны.
Цепенеет лежмя,
Как стальная, лыжня
Между медными соснами.
            Поднялись на дыбы
            Световые столбы
            Над фонарными плясами.
            Зла в металле зима,
            И цепями дома
            Из огней опоясались.
 
* * *
Ледоход мычал табунно
И бодливо угрожал
Парапетикам чугунным
И обглоданным баржам.
            Но невидимый погонщик
            Зло выстреливал кнутом –
            Лед вымекивал все тоньше,
            Облюбовывал затон,
Скребся тощими боками
О приречную дресву,
Синемордый, лез на камень,
Умирая за весну.
 
Много яви и снов
  – многорифм-однослов –
 
Нации
галлюцинации        
Голосование –
За.
Рукоплескание –
Стоя.
            Пренья…
            Продрали
            Глаза.
Время
Прозвали –
Застоя!
            Судьи –
            Потомки
            Распада.
Подхалимажишь –
Докажешь…
            Суть-то –
            Потёмки!
            Досада…
 
Околичности
Вчера –
Чур-чура! –
Мишура
Культа
Личности;
            Порочной–
            Партийность –
            Правдивость? –
            Двуличности…
Воочью –
Днём-ночью –
Инсульты
Логичности.
            Чины
            Сплочены –
            Бывшевичной
            Типичной
            Практичностью:
– Сотворчество –
Ворчество.
            – Горьки
            Разборки?
– Берём –
Разберём!
            …Сверхциничности...
 
С Тобой
***
Жизнь моя – до чего одинокая женщина…
Как испуганно ищешь себя, до конца,
По ночам – как во мне – кружишь в башне бревенчатой,
Между век – на рассвете – сбегая с крыльца.
            Так и льнешь, умоляя о новых исканиях,
            Умолчаниях жадных, сведениях рук.
            Что могу? Разве вправе простыми руками я
            Прикасаться к чему-то святому округ?
Я бы выдал тебя за Такого Таковича
И повез, разодетую, в мир молодой,
Только жаль: не разъять нас, притиснутых горечью,
Не разлить нас, негреющих, пришлой водой.
            Да, никто по ночам так не будит объятьями,
            Как умеешь лишь ты, моя верная жизнь.
            А испуг можно вылить, отвесть и заклятьями.
            А в душе, если хочешь кружиться, – кружись!
 
* * *
Вот стоит и дрожит. Ждет, чего б испугаться.
Если нечего – в страхе, что страху конец.
Замерла. Нет, жива. Продолжает вдвигаться
В середину отары таких же овец.
            Видно, мало боязни своих умираний.
            Слаще вместе с другими низвергнуться в дрожь.
            Очень жаль. Но жалею лишь в случае крайнем.
            Иль сказать, что люблю? А зачем эта ложь?
 
* * *
Влюбился снова. Снова?
Попал. Но в глаз иль бровь?
Любая – не от слова
Сердечного – любовь.
Кто? Зряча, не слепая,
Не зряшна меж людьми.
Но... Далека любая
От лю′бой! От Любви...
 
Дважды два
 
У моря иронии
Огрызок яблока волна
Глотает, чтобы снова сплюнуть.
Блесна с мормышкою – Она,
И рядом Он – готовый клюнуть.
            О, море! Ева и Адам?
            Плода откушенного сладость?..
            Плывут объедки по волнам –
            Все, что от райского осталось…
***
Какая дичь – курортный гороскоп,
Что на одной из персиковых улиц
С любовью вечной мы не разминулись
В круговороте южногородском!
            В очковой тьме взирая на круги,
            Прощально в море две монетки бросим,
            Рукой махнем и адреса не спросим,
            Спеша забыть амурные долги…
 
Пригородный диптих
Вскочил в электричку! И чёрт мне не брат!
Спешу в Путинбург-Петроград-Ленинград.
            С попутной волной залетел в середину,
            Свернули мне шею, сгорбатили спину,
В затылок уткнули такущий рюкзак,
Что даже глаза не подымешь никак,
            Но всё-таки едем! И этому рад.
            Но вешают на уши этакий мат –
 Ни в сказке сказать, ни пером описать –
И про гениталии, и про перемать, – 
            Что сходу наполнился этим вагон –
            Ни сесть и ни встать, чтобы выскочить вон...
***. 
Иной размер стихов зову на помощь,
Чтоб выразить возникший интерес...
Я понял, что испытывает овощ,
Который помещается под пресс.
            Но оказался в женском окруженье
            И ощутил такой подъём всего,
            И этакий прилив воображенья,
            Что чуть не лопнул овощ от него!
 Восторг и пламя, и мороз по коже,
Что тет-а-тет бывает не всегда!
Пусть будет теснота – друг молодежи!
Да здравствуют электропоезда!
 
Эпиграмматика творчества
 
Без имени
Что за писатель – без имени?
Словно корова без вымени –
Что с немолочной возьмешь?
Словом, пускают под нож!
 
О двух пиитУХах
Ни дня без строчки – круглый год,
И применяют схожий метод:
Творит за рюмкой водки – тот,
И не творит без водки – этот!
 
Некоторым
Как обожравшимся диета,
Так оболгавшимся поэтам
Необходим рецепт: "Молчи!
Обговорившимся – ни слова!
Или естественно мычи,
Правдиво, как мычит корова,
Суть пережевывая снова".
 
Питьсателю
Легко ль тебе...
Оригинальности добиться:
Так пить, чтобы писать, –
Писать, чтобы напиться?
 
Лирики-сатирики
Стихи лирических поэтов,
Дорифмовавших до седин,
Подобны выставке картин,
Где сплошь – одни автопортреты.
*
Это ли вина,
Что с годами лирики
Перешли в сатирики?
Уксус – из вина...
 
Критикам
Не прочтет путем и – в крик,
Нагоняя нервный тик,
Кроет, кроет, будто крытик,
А всего по жанру – критик.
*
Любой из критиков любить
Обязан эту перифразу:
"Поэтов можешь ты не бить,
А графоманов бить обязан"!
 
Только и всего
Дело умно выбирай,
По себе найти старайся.
Есть талант – не зарывай,
Нет его – не з а р ы в а й с я!
*
Юмор – составная гения, по Гете…
Чаще смейтесь – к мысли этой же придете!
*
Не искусство поэзия. То есть –
Не одно лишь искусство. И совесть!
*
Хотя сложившаяся ниша
Таланту не приятна,
Не всем, кто из народа вышел,
Заказан путь обратно!
 
Первопроходцы сферы Разума
Ты погружаешься в ад, Человечество:
Шутка ли? Грабит пресвитер свой храм!
В грешных объятиях алчности мечутся
Пастор и ксёндз, и раввин, и имам…
Не отстают от конфессий и партии.
Роясь предвыборно в кучах белья,
Пишут, как басни, декреты и хартии:
Ими бы только кормить соловья!..
Волны агрессии злобно вздымаются
К аборигенам небесных глубин.
Космос встречаем не гнёздами аистов,
А разрывными букетами мин…
Но разглядим ли за ними Разумное,
Доброе, Вечное? Кто даст урок:
То ли пришельцев круженье бесшумное,
То ли словами сорящий пророк?..
То ли вкушать с проходимцами слитное?
То ли воздать по делам, – не словам?
Слить, так Вернадское и Гераклитное!
Ноо-бальзамы помогут и Вам…
Сколько убогих, подбитых пороками,
Сколько нестойких, скользнувших во тьму.
Каждому скажется этими строками:
"С Разумом лучше Вам, чем одному!.."
Чтобы сажать не людей, а настурции,
Чтобы не судьбы ломать, а сирень,
Мы Ноосферной своей Конституцией
Мир обновим за ступенью ступень.
Кто же мы? Чувством Любви вознесённые,
Гордые тем, что беду отвели, –
Людям запомнимся, в счастье весёлыми,
Первопроходцами Ноо-Земли!..
 
Дорога
Ветры перелетные в край зовут, где не был,
В тело тычась, будто бы в ил речной плотва,
И душа, как облако, обнимает небо,
И хмельно качаются в голосе слова.
            А зрачки опутаны травами немыми,
            Ветрами незрячими, пылью неземной,
            Огибая землю, ты странствуешь поныне
            С кем-то, доля, долюшка, только не со мной!
 
* * *
Навстречу то широкие поля,
То коридор, лесами окаймленный,
В стекле кабины, зренье опаля,
Сверкают светом желтым иль зеленым.
            А сдвинь окно – такой рванет напор,
            Что станет слышен дизель еле-еле,
            И сердце, всем ветрам наперекор,
            Рванется ввысь, как мальчик на качелях.
Его подхватит радостная боль.
Оно начнет все яростнее биться,
Не умещая к скорости любовь.
В нее нельзя мужчинам не влюбиться!
 
* * *
Поездными огнями разорванный,
В щели окон проникнуть стремясь,
Ветер следом бежит, меж платформами
Оступаясь в кюветную грязь.
            Тянет в небе неспешную борозду
            Тонкий месяц, как лемех, остер.
            Улыбается в рыжую бороду
            Пробудившийся в поле костер.
 
* * *
Трудись, и однажды, пронзив чернозем,
Почувствуешь землю живую живьем:
Червей, словно вены дрожащие, в дерне
И в черной работе окрепшие корни,
            И затхлый и сладкий до горечи дух, –
            И кратко подумаешь, чуть ли не вслух,
            Что в этом и суть, как артерии жизни, –
            Крепить для людей черноземы Отчизны...
 
* * *
Среди голов, зело раскудренных,
Повесив сонную свою,
В электропоезде заутреню,
Привычно тесную стою.
            Несемся мы с точильной скоростью,
            По моргновениям, не вдруг,
            Роняя сна и яви прорости
            Из размыкающихся рук.
В бреду колесного икания
Astron мерещится и дом,
Где астроном не я, – фантом.
            Где в двух парсеках привыкания
            Все промережено крестом –
            Звезда мечтает… о пустом.
 
* * *
Как дорога петляет! Подъемы вблизи незаметны,
И уклоны малы, только шпалы – быстрей и быстрей!
И над рельсами мчатся, свиваясь в прыжках несусветных,
Перегонные тени, лучи поездных фонарей...
            Да и мы – все спешим, то ее возлюбя, то ругая,
            Сатанея от света, карабкаясь кротко из тьмы,
            А оглянемся – стоп! – чья дорога? – не наша, другая!
            Но кого убедишь, что по ней отмелькали не мы?
НА ДОБРОМ СЛОВЕ
 
От уха до уха земли
 
Солнечная рыбка
Небо, как река, над чередою
Наших дел, безделиц, снов и слов
Уплывает в даль, где за чертою
Удит неизвестный рыболов.
            Ни волны, ни шороха, ни плеска.
            Лишь однажды в день над суетой
            Дергается тоненькая леска
            С крутобокой рыбкой золотой.
 
* * *
Будто льва дразнящий обруч в лепестках огня,
У шоссе горит подсолнух, солнышку родня.
Что за диво? Беспризорный – до сих пор живой?
Разве стерпят наши люди, чтобы – с головой?
            Стоп! Водитель хищно зыркнул.
            Прыгнул в пламя, будто в цирке!
 
* * *
Соловьи свое оттенькали.
Небо выцвело, как лен.
В сад с багровыми оттенками
Заглянул бездомный клен.
            И услышал: свисты зяблика,
            Воробьишкино "Жи-ву!" –
            Перебило стуком яблоко,
            Вдруг упавшее в траву.
 
* * *
Зачем спикировал на зябкий чернозем
Почти мгновенно слившийся с ним ворон
И, будто высчитав ходы прибором,
Пошел то вкось, то прямо – шахматным ферзем?
            Что здесь искать ему иль, может, охранять?
            Давно снят урожай и все, что можно снять.
            Лишь дикий дождь не вырван и не скошен.
            Растет, колючим ветром перекошен.
 
Металлическое
Как заклепки зари,
На снегу снегири
Многорядно разбросаны.
Цепенеет лежмя,
Как стальная, лыжня
Между медными соснами.
            Поднялись на дыбы
            Световые столбы
            Над фонарными плясами.
            Зла в металле зима,
            И цепями дома
            Из огней опоясались.
 
* * *
Ледоход мычал табунно
И бодливо угрожал
Парапетикам чугунным
И обглоданным баржам.
            Но невидимый погонщик
            Зло выстреливал кнутом –
            Лед вымекивал все тоньше,
            Облюбовывал затон,
Скребся тощими боками
О приречную дресву,
Синемордый, лез на камень,
Умирая за весну.
 
Много яви и снов
  – многорифм-однослов –
 
Нации
галлюцинации        
Голосование –
За.
Рукоплескание –
Стоя.
            Пренья…
            Продрали
            Глаза.
Время
Прозвали –
Застоя!
            Судьи –
            Потомки
            Распада.
Подхалимажишь –
Докажешь…
            Суть-то –
            Потёмки!
            Досада…
 
Околичности
Вчера –
Чур-чура! –
Мишура
Культа
Личности;
            Порочной–
            Партийность –
            Правдивость? –
            Двуличности…
Воочью –
Днём-ночью –
Инсульты
Логичности.
            Чины
            Сплочены –
            Бывшевичной
            Типичной
            Практичностью:
– Сотворчество –
Ворчество.
            – Горьки
            Разборки?
– Берём –
Разберём!
            …Сверхциничности...
 
С Тобой
***
Жизнь моя – до чего одинокая женщина…
Как испуганно ищешь себя, до конца,
По ночам – как во мне – кружишь в башне бревенчатой,
Между век – на рассвете – сбегая с крыльца.
            Так и льнешь, умоляя о новых исканиях,
            Умолчаниях жадных, сведениях рук.
            Что могу? Разве вправе простыми руками я
            Прикасаться к чему-то святому округ?
Я бы выдал тебя за Такого Таковича
И повез, разодетую, в мир молодой,
Только жаль: не разъять нас, притиснутых горечью,
Не разлить нас, негреющих, пришлой водой.
            Да, никто по ночам так не будит объятьями,
            Как умеешь лишь ты, моя верная жизнь.
            А испуг можно вылить, отвесть и заклятьями.
            А в душе, если хочешь кружиться, – кружись!
 
* * *
Вот стоит и дрожит. Ждет, чего б испугаться.
Если нечего – в страхе, что страху конец.
Замерла. Нет, жива. Продолжает вдвигаться
В середину отары таких же овец.
            Видно, мало боязни своих умираний.
            Слаще вместе с другими низвергнуться в дрожь.
            Очень жаль. Но жалею лишь в случае крайнем.
            Иль сказать, что люблю? А зачем эта ложь?
 
* * *
Влюбился снова. Снова?
Попал. Но в глаз иль бровь?
Любая – не от слова
Сердечного – любовь.
Кто? Зряча, не слепая,
Не зряшна меж людьми.
Но... Далека любая
От лю′бой! От Любви...
 
Дважды два
 
У моря иронии
Огрызок яблока волна
Глотает, чтобы снова сплюнуть.
Блесна с мормышкою – Она,
И рядом Он – готовый клюнуть.
            О, море! Ева и Адам?
            Плода откушенного сладость?..
            Плывут объедки по волнам –
            Все, что от райского осталось…
***
Какая дичь – курортный гороскоп,
Что на одной из персиковых улиц
С любовью вечной мы не разминулись
В круговороте южногородском!
            В очковой тьме взирая на круги,
            Прощально в море две монетки бросим,
            Рукой махнем и адреса не спросим,
            Спеша забыть амурные долги…
 
Пригородный диптих
Вскочил в электричку! И чёрт мне не брат!
Спешу в Путинбург-Петроград-Ленинград.
            С попутной волной залетел в середину,
            Свернули мне шею, сгорбатили спину,
В затылок уткнули такущий рюкзак,
Что даже глаза не подымешь никак,
            Но всё-таки едем! И этому рад.
            Но вешают на уши этакий мат –
 Ни в сказке сказать, ни пером описать –
И про гениталии, и про перемать, – 
            Что сходу наполнился этим вагон –
            Ни сесть и ни встать, чтобы выскочить вон...
***. 
Иной размер стихов зову на помощь,
Чтоб выразить возникший интерес...
Я понял, что испытывает овощ,
Который помещается под пресс.
            Но оказался в женском окруженье
            И ощутил такой подъём всего,
            И этакий прилив воображенья,
            Что чуть не лопнул овощ от него!
 Восторг и пламя, и мороз по коже,
Что тет-а-тет бывает не всегда!
Пусть будет теснота – друг молодежи!
Да здравствуют электропоезда!
 
Эпиграмматика творчества
 
Без имени
Что за писатель – без имени?
Словно корова без вымени –
Что с немолочной возьмешь?
Словом, пускают под нож!
 
О двух пиитУХах
Ни дня без строчки – круглый год,
И применяют схожий метод:
Творит за рюмкой водки – тот,
И не творит без водки – этот!
 
Некоторым
Как обожравшимся диета,
Так оболгавшимся поэтам
Необходим рецепт: "Молчи!
Обговорившимся – ни слова!
Или естественно мычи,
Правдиво, как мычит корова,
Суть пережевывая снова".
 
Питьсателю
Легко ль тебе...
Оригинальности добиться:
Так пить, чтобы писать, –
Писать, чтобы напиться?
 
Лирики-сатирики
Стихи лирических поэтов,
Дорифмовавших до седин,
Подобны выставке картин,
Где сплошь – одни автопортреты.
*
Это ли вина,
Что с годами лирики
Перешли в сатирики?
Уксус – из вина...
 
Критикам
Не прочтет путем и – в крик,
Нагоняя нервный тик,
Кроет, кроет, будто крытик,
А всего по жанру – критик.
*
Любой из критиков любить
Обязан эту перифразу:
"Поэтов можешь ты не бить,
А графоманов бить обязан"!
 
Только и всего
Дело умно выбирай,
По себе найти старайся.
Есть талант – не зарывай,
Нет его – не з а р ы в а й с я!
*
Юмор – составная гения, по Гете…
Чаще смейтесь – к мысли этой же придете!
*
Не искусство поэзия. То есть –
Не одно лишь искусство. И совесть!
*
Хотя сложившаяся ниша
Таланту не приятна,
Не всем, кто из народа вышел,
Заказан путь обратно!
 
Первопроходцы сферы Разума
Ты погружаешься в ад, Человечество:
Шутка ли? Грабит пресвитер свой храм!
В грешных объятиях алчности мечутся
Пастор и ксёндз, и раввин, и имам…
Не отстают от конфессий и партии.
Роясь предвыборно в кучах белья,
Пишут, как басни, декреты и хартии:
Ими бы только кормить соловья!..
Волны агрессии злобно вздымаются
К аборигенам небесных глубин.
Космос встречаем не гнёздами аистов,
А разрывными букетами мин…
Но разглядим ли за ними Разумное,
Доброе, Вечное? Кто даст урок:
То ли пришельцев круженье бесшумное,
То ли словами сорящий пророк?..
То ли вкушать с проходимцами слитное?
То ли воздать по делам, – не словам?
Слить, так Вернадское и Гераклитное!
Ноо-бальзамы помогут и Вам…
Сколько убогих, подбитых пороками,
Сколько нестойких, скользнувших во тьму.
Каждому скажется этими строками:
"С Разумом лучше Вам, чем одному!.."
Чтобы сажать не людей, а настурции,
Чтобы не судьбы ломать, а сирень,
Мы Ноосферной своей Конституцией
Мир обновим за ступенью ступень.
Кто же мы? Чувством Любви вознесённые,
Гордые тем, что беду отвели, –
Людям запомнимся, в счастье весёлыми,
Первопроходцами Ноо-Земли!..
 
Дорога
Ветры перелетные в край зовут, где не был,
В тело тычась, будто бы в ил речной плотва,
И душа, как облако, обнимает небо,
И хмельно качаются в голосе слова.
            А зрачки опутаны травами немыми,
            Ветрами незрячими, пылью неземной,
            Огибая землю, ты странствуешь поныне
            С кем-то, доля, долюшка, только не со мной!
 
* * *
Навстречу то широкие поля,
То коридор, лесами окаймленный,
В стекле кабины, зренье опаля,
Сверкают светом желтым иль зеленым.
            А сдвинь окно – такой рванет напор,
            Что станет слышен дизель еле-еле,
            И сердце, всем ветрам наперекор,
            Рванется ввысь, как мальчик на качелях.
Его подхватит радостная боль.
Оно начнет все яростнее биться,
Не умещая к скорости любовь.
В нее нельзя мужчинам не влюбиться!
 
* * *
Поездными огнями разорванный,
В щели окон проникнуть стремясь,
Ветер следом бежит, меж платформами
Оступаясь в кюветную грязь.
            Тянет в небе неспешную борозду
            Тонкий месяц, как лемех, остер.
            Улыбается в рыжую бороду
            Пробудившийся в поле костер.
 
* * *
Трудись, и однажды, пронзив чернозем,
Почувствуешь землю живую живьем:
Червей, словно вены дрожащие, в дерне
И в черной работе окрепшие корни,
            И затхлый и сладкий до горечи дух, –
            И кратко подумаешь, чуть ли не вслух,
            Что в этом и суть, как артерии жизни, –
            Крепить для людей черноземы Отчизны...
 
* * *
Среди голов, зело раскудренных,
Повесив сонную свою,
В электропоезде заутреню,
Привычно тесную стою.
            Несемся мы с точильной скоростью,
            По моргновениям, не вдруг,
            Роняя сна и яви прорости
            Из размыкающихся рук.
В бреду колесного икания
Astron мерещится и дом,
Где астроном не я, – фантом.
            Где в двух парсеках привыкания
            Все промережено крестом –
            Звезда мечтает… о пустом.
 
* * *
Как дорога петляет! Подъемы вблизи незаметны,
И уклоны малы, только шпалы – быстрей и быстрей!
И над рельсами мчатся, свиваясь в прыжках несусветных,
Перегонные тени, лучи поездных фонарей...
            Да и мы – все спешим, то ее возлюбя, то ругая,
            Сатанея от света, карабкаясь кротко из тьмы,
            А оглянемся – стоп! – чья дорога? – не наша, другая!
            Но кого убедишь, что по ней отмелькали не мы?
 
К разделу добавить отзыв
Все права принадлежат автору, при цитировании материалов сайта активная ссылка на источник обязательна